Крысиные гонки - Страница 40

Я не сразу ответил ему, переваривая ужасающие выводы из этого сообщения.

– Подтвердите прием сводки погоды, – автоматически произнес он.

– Прием подтверждаю.

– Последние метеорологические сводки показывают сплошную облачность к югу от реки Тис. – Диспетчер воздушного движения знал, что говорил. В лаконичном ровном тоне не было никакой паники и никакого волнения. Нэнси летела над слоем облаков, и никто не мог ей сообщить, где она находится. Она не видела землю и не могла узнать направление. Рано или поздно ей придется спуститься ниже, потому что кончится горючее. И, так как прибор не работает, она не сможет определить, долго ли ей можно держаться в воздухе. Теперь самое главное для нее спуститься ниже облачности, пока мотор еще действует. Тогда она сумеет найти место, где можно посадить самолет. Но если она начнет спускаться слишком рано или в неудачном месте, то может налететь на скрытую облаком гору. Даже для очень опытного пилота ситуация непростая.

– Может ли радар военно-воздушных сил найти ее и проследить, куда она летит? – Я говорил намеренно спокойным тоном. – Я знаю план ее полета... Сам составлял для нее. Видимо, она придерживается его, полагая, что в Кембридже ясно. Я могу последовать за ней и найти.

– Ждите. – Снова пауза, он запрашивал станцию военно-воздушных сил. – Измените частоту на радар Бирмингема – один-один-восемь-ноль-пять.

– Понял, – ответил я. – И большое вам спасибо.

– Желаю удачи! – сказал он. – Она вам понадобится.

Глава 10

Диспетчер Ливерпуля объяснил ситуацию Бирмингему.

Переключившись на Бирмингем, я сообщил радарной службе план полета Нэнси, скорость самолета и предполагаемое время, когда она должна пролетать над Личфилдом. Через несколько минут он передал, что у него на экране десять самолетов, похожих на описанный мной, но он не может определить, который из них нужен нам.

– Я проконсультировался со станцией военно-воздушных сил в Уаймсволде... Они не так заняты, как мы, им легче сосредоточиться на поиске одного самолета.

– Скажите им, что примерно в пять ноль три она должна изменить направление на один-два-пять.

– Понял, – сказал он. – Ждите. – И после минутной паузы сообщил: – Уаймсволд ответил, что они будут искать ее.

– Прекрасно, – вздохнул я.

Через несколько мгновений он снова включился и произнес с явным сомнением:

– У нас есть сообщение, что на борту самолета без радио Колин Росс. Можете подтвердить?

– Подтверждаю, – ответил я. – Пилот – его сестра.

– Боже милосердный! – воскликнул он. – Тогда нам лучше поискать ее.

Я попросил его пропустить меня через контрольную зону, чтобы не облетать ее. Они передали наблюдение за моим полетом радару в Нортвиче и затем в Личфилде. Мы работали в полном согласии. Я рассчитал, что вылетел минут через тридцать после нее, но благодаря незначительному разрыву во времени и большей скорости “Чероки” я смог бы перехватить ее до Кембриджа. Я в двадцатый раз посмотрел на часы. Пять пятьдесят. В пять пятьдесят три она должна будет повернуть на Личфилд, конечно, если догадается, что подлетает к Личфилду. Если она повернет точно по расписанию, то только потому, что слепо доверяет плану полета.

Меня снова вызвал радар Бирмингема.

– Кембридж сообщает о нарастающем ухудшении погоды. Сейчас нижний уровень облачности восемьсот футов.

– Понял, – невыразительно ответил я.

Прошло еще пять минут. В пять пятьдесят три никаких сообщений не поступило, потом контролер радара передал:

– Уаймсволд сообщает, что самолет на их экране поменял направление с один-шесть-ноль на один-два-пять, но это в пяти милях северо-восточнее Личфилда. Самолет не опознан. Они будут продолжать наблюдение.

– Понял, – ответил я.

“Ее могло снести на северо-восток, – подумал я, – потому что юго-западный ветер сейчас сильнее, чем когда она летела утром в северном направлении, а я сделал недостаточную поправку на силу ветра”. Я нажал кнопку передатчика и сообщил об этом диспетчеру.

– Я скажу им, – пообещал он.

Мы продолжали полет. Я оглянулся на пассажиров. Они выглядели скучающими, задумчивыми и усталыми. Вероятно, никто из них не заметил, что мы свернули с прямого курса, когда начали разыскивать Нэнси, но они безусловно заметят это, если нам удастся ее найти.

– Уаймсволд сообщает, что самолет, за которым они наблюдают, повернул на север в направлении ноль-один-ноль.

– Ох нет, – вырвалось у меня.

– Ждите...

“Слишком легко”, – в отчаянии подумал я. Это было бы слишком легко. Самолет, повернувший в правильном направлении, в правильное время и почти в правильном месте, не мог быть самолетом Нэнси. Я сделал три глубоких вдоха и выдоха. Потом заставил себя сосредоточиться на мысли, что в данную минуту опасность ей не грозит. Она может продержаться в воздухе еще часа полтора.

У меня есть примерно час, чтобы найти ее. Три тысячи квадратных миль неба, в котором, как в пустыне, нет никаких ориентиров. Проще простого!

– Уаймсволд сообщает, что первый самолет только что приземлился в Ист-Мидлендс. У них есть другой возможный самолет в десяти милях к востоку от Личфилда. Сейчас он идет в направлении один-два-ноль. У них нет сведений, на какой высоте он летит.

– Понял, – подтвердил я. Отсутствие информации означает, что точка на их экране может лететь на любой высоте до тридцати тысяч футов и не обязательно на высоте четыре тысячи пятьсот футов.

– Ждите.

Я ждал. Мысленно грыз ногти. Чуть покосился на сидевшего рядом Эмброуза и не спеша проверил нашу собственную высоту, скорость, направление. Впереди, в одиннадцати минутах, Личфилд. Сорок минут до Кембриджа. Слишком долго. Надо быстрее. На полной скорости. Ничего другого делать не оставалось.